Никонов Николай Николаевич – Научный консультант ГУ Центр «Энлаком»,
доктор технических наук
«Мы сейчас в изобилии получаем
контрастные картины великолепных
технических и организационных достижений
и совершенно неприемлемых, противоречащих
здравому смыслу хозяйственных
и организационных деяний».
В.А. Легасов
Академик В.А. Легасов в известной статье «Из сегодня в завтра», посвященной проблемам безопасности, среди тревожных проблем отмечал «избыточное воздействие технократических тенденций, забвение лучших традиций и общечеловеческих ценностей». Выход в свет Федерального закона «Технический регламент о безопасности зданий и сооружений» показывает, что его тревога не была напрасной. А эпиграф как нельзя лучше передает словами настроение, которое складывается после внимательного прочтения этого документа.
Закон подписан, но и до его утверждения, и после в «Строительной газете» публиковались материалы, фиксировавшие ошибки как редакционные, так и системные. «А Васька слушает да ест». Кому-то очень нужно было отчитаться, пусть даже сырым продуктом: вот он, регламент, готов! Готов к чему? К обеспечению безопасности? К повышению ответственности проектировщиков, строителей, заказчиков и других действующих лиц отрасли? Готов как основание для роста их профессионализма, который сегодня все ниже и ниже?
Я раскрываю закон. Беру статью, например, 16-ю. «Требования к обеспечению механической безопасности здания или сооружения».
Выполнение требований механической безопасности в проектной документации здания или сооружения должно быть обосновано расчетами и иными способами, указанными в части 6 статьи 15 настоящего Федерального закона, подтверждающими, что:
- в процессе строительства и эксплуатации здания или сооружения его строительные конструкции и основание;
- не достигнут предельного состояния по прочности и устойчивости при учитываемых в соответствии с частями 5 и 6 настоящей статьи;
- вариантах одновременного действия нагрузок и воздействий» (выделенный текст будет далее разобран. Н.Н.).
Нас переправляют к статье 15, часть 6. Вернемся к ней.
«6. Соответствие проектных значений параметров и других проектных характеристик здания или сооружения требованиям безопасности, а также проектируемые мероприятия по обеспечению безопасности должны быть обоснованы ссылками на требования настоящего Федерального закона и ссылками на требования стандартов и свода правил, включенных в указанные в частях 1 и 7 статьи 6 настоящего Федерального закона перечни, или требования специальных технических условий.».
Нас отсылают еще дальше – снова к статье 6. Не поленимся, пойдем туда, где уже были (прочувствуйте структуру изложения).
«1. Правительство Российской Федерации утверждает перечень национальных стандартов и сводов правил (частей таких стандартов и сводов правил), в результате применения которых на обязательной основе обеспечивается соблюдение требований настоящего Федерального закона.
7. Национальным органом Российской Федерации по стандартизации в соответствии с законодательством Российской Федерации о техническом регулировании утверждается, опубликовывается в печатном издании Федерального органа исполнительной власти по техническому регулированию и размещается в информационной системе общего пользования в электронно-цифровой форме перечень документов в области стандартизации, в результате применения которых на добровольной основе обеспечивается соблюдение требований настоящего Федерального закона».
Уф, наконец, добрался до точки. В этом дремучем лесу сколько ненужных деревьев-слов! А есть ли смысл? Как можно на добровольной основе соблюдать обязательные требования по безопасности? Так что же все-таки утверждает национальный орган по стандартизации? Где эти перечни и где этот фантомный свод правил? Куда запропастился термин «норма»? В чем отличие нормы от правила? И есть ли разница между «проектными параметрами» и «проектными характеристиками?
Разве не ясно, что норма – это мера, узаконенное установление, а «правило» – это предписание, порядок действий, руководство. Норма – число, а правило – технологический порядок.
Разве не понятно, что не бывает процессов строительства и эксплуатации, потому что они сами по себе процессы, поскольку процесс – это переход от одного состояния в другое, что характерно для протяженных во времени действий?!
Разве могут быть варианты одновременного действия нагрузок и воздействий, если они все сразу и в одно время?
Напряженно-деформированное состояние конструкций и основания не должно превышать нормативных пределов, которые, кстати, числа, а достигать их… Почему бы и нет? Ведь расчеты по предельным состояниям уже включают в себя коэффициенты запаса по материалам и грунтовым условиям, по нагрузкам и условиям работы.
Или взять это определение нагрузки как механической силы, прилагаемой к строительной конструкции или к основанию! В теории сооружений есть статические и динамические нагрузки – других нет.
Таких несуразностей в техническом регламенте со статусом Федерального закона не счесть. О них, не уставая, писали я, В. Травуш, Ю. Назаров и Ю. Волков. Но кто нас слушал?
В большинстве параграфов регламента нет новой полезной информации, все давно всем известно. А вот чего нет в законе, а должно было быть обязательно, так это ужесточение требований к составу технических заданий, к специальным техническим условиям, к структуре проектов, к каждой их стадии. Именно с этих позиций должен начинаться технический регламент по безопасности, а вовсе не с утверждений, что «проектная документация здания или сооружения должна содержать пределы допустимых изменений параметров, характеризующих безопасность объектов и геологической среды в процессе (!) строительства и эксплуатации…». Если предел не получил численного выражения, какова тогда цена выше приведенного параграфа? И почему только геологической среды? А воздух, вода? Их чистота – наша безопасность.
И так по всему регламенту. Одни слова и те невпопад. И вот ими авторы регламента пытаются втолковать инженерам, что такое безопасность.
Несмотря на важность сказанного – оно все-таки не главное. Еще не системный промах. Главное совсем в другом.
Для кого писан закон?
Закон о техническом регламенте по безопасности, как и фундамент, на котором он должен быть выстроен, – теория сооружений и риска, их математический аппарат – «. создается для человека (выделено мной. Н.Н.), и человек должен быть в центре внимания.» этого документа. Продолжаю цитировать Ю.Л. Воробьёва, Г.Г. Малинецкого и Н. А. Махутова: «Мало знать закономерности, предсказывать катастрофические события, создавать механизмы предупреждения бедствий. Надо добиться, чтобы это сработало, было понято людьми, ими востребовано». («Управление риском и устойчивое развитие».) Кажется, умри, – лучше не скажешь!
Ан нет! Сто с лишним лет тому назад Николай Васильевич Гоголь почти слово в слово написал в «Выбранных местах из переписки с друзьями»: «.дело ведь в примененьи, уменьи приложить данную мысль таким образом, чтоб она поселилась в нас. Указ, как бы он обдуман и определителен ни был, есть не более как бланковый лист, если не будет снизу такого же чистого желания применить его к делу той именно стороной, какой нужно и какой следует».
Вот она первая системная ошибка авторов закона. Ими в свое время не были установлены рабочие связи с будущими исполнителями закона, а тех, кто снизу пытался дотянуться до авторов, не слышали и видеть не хотели. Но что еще важнее – нет в регламенте статей, касающихся непосредственного «производителя» всяких угроз для безопасности – человека. И все потому, что многие считают безопасность проблемой производственной. Но безопасность и качество носят мировоззренческий характер. Их основа – нравственность и ответственность.
Послушаем, что говорят хорошие люди.
«Не требуется, однако, специальной математической теории, чтобы понять, что пренебрежение законами природы и общества (будь то закон тяготения, закон стоимости или необходимость обратной связи), падение компетентности специалистов и отсутствие личной ответственности за принимаемые решения приводят рано или поздно к катастрофе» (В.И. Арнольд).
«. В критических ситуациях факторами, упорядочивающими реальность, оказываются такие плохо поддающиеся формализации сущности, как мораль, нравственность, предшествующий опыт» (С.П. Курдюмов, Г.Г. Малинецкий).
«Конструирование означает, что человек как субъект познания и деятельности берет на себя весь груз ответственности за получаемый результат. Нужно культивировать у каждого чувство ответственности за целое. Думать глобально, чтобы локально эффективно действовать!» (Е.Н. Князева).
Когда-то я написал: «Если регламент не содержит описания прав, обязанностей и ответственности главных персонажей проектного дела и строительства, если в директивы не вписаны методы воспитания в работающем человеке такого отношения к труду, когда нарушение требований безопасности – табу, то эффективность таких приказных фолиантов – только видимость работы, пыль в глаза». Что же надо делать, чтобы уменьшить риск аварий, неполадок, дефектов и прочих не всегда предсказуемых ситуаций в проектировании и строительстве? Учить, требовать безусловного выполнения ограничительных условий, контролировать, наказывать за нарушения, поощрять за постоянную бездефектную работу. Есть такие установки в законе? Не ищите – там их нет. Ни одна статья не направлена на работу с человеком, на воспитание в людях нравственных категорий, исключающих всякую возможность плохо работать.
Формула Князевой – «думай глобально, чтобы эффективно действовать локально» – чрезвычайно важное положение. Для всех нас. Типичный пример локального мышления – этот безопасный для всех опасностей закон-регламент. Авторы не вышли за пределы давно известных схем, методик, инструкций.
В регламенте нет ничего, что могло бы представлять интерес для тех, кто действительно хочет снизить риски проектирования и строительства. Нет в нем человеческого измерения (термин Ю.Л. Воробьёва. Г.Г. Малинецкого и Н.А. Махутова). Зато есть механическое перечисление всех безопасностей от всяких опасностей, а как защититься от непрофессионализма людей – таких установок нет.
Или другой характерный пример локального умовоззрения. Что есть самая главная задача для новой в строительной отрасли структуры – саморегулируемой организации? Руководитель одной из самых крупных СРО в стране в «Строительной газете» (№7, 2010) говорит: «. задача заключается не в том, чтобы плодить как можно больше СРО, а в том, чтобы не допустить к строительным работам случайных людей, проходимцев и посредников». С проходимцами все правильно – их место в другом месте. Посредники – порождение нашего времени, нам же и решать, как с ними бороться, СРО неплохо для этой борьбы вооружены. Но что делать с так называемыми «случайными людьми», которые хотят приобщиться к нашему делу? Не пущать? Так они все равно где-нибудь, не здесь, так там, найдут занятие и будут работать, как умеют, и станут пополнять ряды озлобленных (их же унизили, погнали!) необученных неумех, которых у нас и так хватает.
Что же есть главное для СРО? Государство перекладывает с себя на СРО заботу о безопасности, а безопасность – это все-таки нормирование, значит стандарты организаций и есть то главное, что должно стоять на первом месте в списке задач. И показатели продукции, установленные стандартами организаций, должны быть выше общенациональных, побуждая СРО совершенствовать производство, обучать персонал, повышать его ответственность, прививать ростки нового отношения к труду, приучая к мысли: работать спустя рукава опасно, безнравственно и невыгодно. Поэтому лозунг на знамени СРО: учить и учиться, доверять и контролировать, наказывать за нарушения и поощрять за инициативный, бездефектный труд. Это и есть забота о будущем.
И в заключение о языке, которым написан закон. Приведенные в начале статьи выдержки из регламента говорят, что мы ознакомились со специфическим этносом, у которого родной язык не русский, а канцелярит – мертвые слова, мертвый язык без настоящего и будущего.